ДУШАНБЕ, 14 фев — Sputnik. Укрепление сил на границе Таджикистана и Афганистана уменьшило объем наркотрафика, заявил на пресс-конференции в Душанбе директор республиканского Агентства по контролю за наркотиками Шерхон Салимзода.

Салимзода отметил, что террористические и экстремистские группы из Сирии и Ирака перебрались на север Афганистана. Среди них есть и граждане Таджикистана, завербованные боевиками.

Стало известно, насколько сократился наркотрафик из Афганистана через ЦА

Он добавил, что пограничные службы установили надежный заслон контрабанде наркотиков из Афганистана в Таджикистан и другие страны.

Представитель ведомства сообщил, что за прошедший год в Таджикистане были зарегистрированы 582 преступления, связанные с незаконным оборотом наркотиков. Количество наркотиков уменьшилось в два раза: за 2019-й изъято свыше 1,5 тонны веществ.

Безопасность в Центральной Азии-2019: итоги года

"Из изъятых в 2019 году наркотиков 48%, или 781 кг перехвачены в приграничной зоне", - отметил Салимзода.

Все это сделано за "серию безумных действий, которые стали серьезным вмешательством во внутренние дела Китая и нанесли ущерб интересам КНР", пишет РИА Новости.

Представитель уже нового руководства Соединенных Штатов назвал данное решение "непродуктивным и циничным". Кроме того, первый день президентства Джо Байдена ознаменовался и другими знаковыми для китайско-американских отношений событиями. 

На инаугурацию американского лидера был официально приглашен представитель Тайваня. Союзнические и в целом очень близкие отношения Вашингтона с непризнанным государством-островом никогда не являлись секретом, но на столь выразительное нарушение формальных дипломатических правил американцы пошли впервые за сорок лет.

Ну а затем стало известно, что Twitter заблокировал аккаунт посольства КНР в Вашингтоне, проявив при этом изощренное иезуитство.

Суть в том, что в последние недели работы администрация Трампа в конфронтации с Пекином стала вновь активно эксплуатировать уйгурскую тему. В декабре США ограничили импорт хлопка из Синьцзян-Уйгурского автономного района КНР. А буквально за сутки до своей отставки Помпео назвал ситуацию там "геноцидом" и "систематическими попытками китайского правительства уничтожить уйгуров".

В свою очередь, пару недель назад посольство КНР опубликовало твит, в котором указало, что благодаря политике "раскрепощения" уйгурские женщины больше не являются "машинами по зачатию детей". Вот за это-то Twitter и наложил рестрикции на аккаунт, заявив, что тот нарушает "политику против расчеловечивания", проводимую социальной сетью.

Тут, конечно, отдельно впечатляет, что заявление дипмиссии о катастрофически бесправном положении женщин в традиционном уйгурском укладе и о прогрессивно-эмансипирующей роли политики КНР было расценено Twitter как антигуманное расчеловечивание.

Но интереснее даже другое: для снятия наказания и восстановления доступа к своему аккаунту посольство должно самостоятельно удалить неприемлемый для соцсети твит, скрытый сейчас от аудитории. Это новый, по-своему оригинальный и, конечно, просто отвратительный шаг в политике цензуры, масштабно развернутой глобальным Big Tech.

Разумеется, Китай — как и ни одно уважающее и дорожащее собственной репутацией государство — не может поддаться подобному публичному шантажу, да еще со стороны частной корпорации.

Другое дело, что за Twitter, не скрываясь, маячат уши американского государства и конкретно новой администрации США, а это, как и прочие события, дает повод для неутешительных выводов.

Первые решения Джо Байдена в Белом доме подтвердили ожидания, что он сразу начнет демонтаж наследия Дональда Трампа. И действительно, все пошло как по нотам: возвращение США во Всемирную организацию здравоохранения и в Парижское соглашение по климату, отмена строительства стены на границе в Мексикой и запрета на въезд в Штаты граждан из ряда мусульманских и африканских стран, отзыв разрешения на строительство нефтепровода Keystone XL.

Однако если перечисленные шаги были вполне ожидаемыми, то судьба самой главной темы внешней политики предыдущего хозяина Белого дома — экономической и политической войны с Китаем — была не ясна.

Хватало оптимистичных мнений экспертов, которые считали, что стоит ожидать потепления в отношениях двух стран.

В пользу такого сценария склоняло как не разрушенное до конца китайско-американское торговое партнерство, ставшее квинтэссенцией глобализованного мира, так и давно сложившиеся особо тесные отношения с КНР и ее бизнесом представителей нового руководства и их родственников (вплоть до Хантера Байдена, сына своего отца).

Правда, скептики указывали на объективное исчерпание потенциала, возможностей и выгод Химерики (China+America=Chimerica), а также нарастание противоречий между двумя ее составляющими. Трамп просто оказался готов открыто признать данные реалии и действовать в соответствии с ними, отказываясь плести кулуарно-дипломатические кружева.

Из этого очевидным образом следовало, что никакие конфликты между прежним и новым руководством США не изменят, что Байдену и его команде придется иметь дело с тем же самым набором — довольно неблагоприятных для Америки — обстоятельств, которые просто вынудят их продолжить антикитайскую политику предшественника.

Что ж, первый же день президентства Джо Байдена подтвердил правоту данной точки зрения.

Более того: есть серьезные основания полагать, что политика Вашингтона в отношении Пекина станет даже более жесткой и опасной в своей бескомпромиссности.

Трамп, будучи бизнесменом во власти, концентрировался на экономических аспектах борьбы с Китаем — развязанная им торговая война служит тому подтверждением. Политические, идеологические или тем паче военные элементы носили в его политике (и не только в отношении КНР) сильно второстепенный и подчеркнуто обслуживающий характер.

Однако для нынешних хозяев Белого дома приоритеты расставлены принципиально иным образом. Для них характерен идеологический детерминизм, а последние месяцы доказали, что они не считают необходимым соблюдать какие бы то ни было правила, как писаные, так и неписаные — плюс свято верят в эффективность грубой силы, в том числе военной, как метода политической борьбы.

Все это создает откровенно взрывоопасный коктейль не только для взаимоотношений Китая и США, но и для всей Юго-Восточной Азии.